Форумы НИУ «БелГУ»

Автор: Марина Рябцева

В центре романа «Ульфила» - события Эпохи Великого Переселения народов, времени неспокойного для Римской империи, но вместе с тем весьма колоритного, когда на историческую арену выходят новые племена варваров.
Основные события разворачиваются на восточных границах Империи. Изначально автора привлекла личность епископа Ульфилы, который вошел в историю тем, что слово в слово перевел на готский язык Библию. Опираясь на сообщения античных и средневековых авторов: Иордана, Аммиана Марцелли-на, Прокопия Кесарийского, Созомена, Сократа Схоластика и др., не претендуя на то, чтобы назвать свое произведение научным исследованием, Елена Хаецкая предпочла назвать труд романом. Хотя практически все исторические реалии соблюдены.
Готский епископ Ульфила оказался центральным связующим звеном в романе: язычник Атанарих преследовал новоиспеченных христиан, принявших крещение из рук епископа; князь Фритигерн (противник Атанариха) сам при-нял крещение от Ульфилы; императоры Восточной Римской империи (Валент, Феодосий) пытались с помощью веры приручить варваров.
Ульфила (с готского - «Волчонок») – личность весьма колоритная, по-стоянно жертвующая собой во имя своих «малых» готов, да и всего племени в целом. Мирским богатствам и благам готский епископ предпочел судьбу скитальца. Во время своих скитаний он нес язычникам – готам свет христианской религии с ее идеями добра, смирения, самопожертвования. Вези по духу (хотя потомок плененных каппадокийских греков по происхождению), он так и не смог вынести того, что готы Фритигерна (как и сам князь), принявшие из его рук крещение, обагрили восточные границы Империи кровью.
Весь роман построен на ярком описании и противопоставлении истори-ческих образов готский князей и римских императоров. Так, Атанарих: «… в своих 50 лет имел властную осанку, плечи держал широко расправленными, грудь немного выпячивал. Одежда на нем сверкал золотыми украшениями…» И Валент: «40-летний мужчина с квадратным лицом, рублеными чертами, се-дыми, коротко стрижеными волосами, ощущал даже нечто вроде легкой зависти при виде такого-то великолепия». Как ни странно, но мужеству, стойкости, силе духа везиготов автор противопоставляет церемониал (Констанций), трусость (Валент), физическую слабость (Феодосий) римских императоров.
В романе нашли свое отражение события как мирного, так и военного характера. Среди сцен мирной жизни отметим многочисленные проповеди Ульфилы, церковные соборы и споры иерархов о символах веры в христианстве. Периоды неспокойствия представлены как небольшими по масштабу военными столкновениями, так и крупными битвами, среди которых центральное место занимает битва при Адрианополе (378 г.), в которой вези, остроготы и аланы Фритигерна, Алатея и Сафракса сошлись с римлянами, во главе которых стоял сам Валент.
Язык романа Е. Хаецкой прост, образен, доступен для восприятия широкого круга читателей. Сочетание сцен диалогов главных героев с живым опи-санием картин природы, быта германцев и масштабных сражений позволяет окунуться в эпоху, стать своего рода очевидцем событий эпохи Великого Переселения.

Автор: Екатерина Красникова

Роман Уилдера Пенфилда «Факел» посвящен Гиппократу, знаменитому врачу древности. Это повесть о жизни целителя – повесть о том, что, может быть, произошло как-то весной две тысячи четыреста лет назад.
Век, когда жил Гиппократ, был золотым веком античной Греции, что как нельзя лучше отражено в романе. Обрисовка той эпохи особо характеризует произведение Пенфилда, как исторический роман. Он сумел создать колорит эпохи, в которой жил Гиппократ, воскресить блистательную античную Грецию, увлекательно рассказать о молодости знаменитого целителя. Неоднократно автор словами своих героев описывает и самих греков, подчеркивая их отличие от других народов. В Элладе люди находят время, чтобы беседовать о жизни и истине, где умеют ценить красоту». Греки, о чем-то говорящие, спорящие, что-то обсуждающие! В этом разница между греком и варваром!
В романе переплетаются две неразрывно связанные линии – это жизнь Гиппократа человека и врача: автор рассказывает о красивой истории любви Гиппократа и Дафны и в то же время на протяжении всей книги раскрывается судьба героя-медика. Образ любимой девушки помогает раскрыть не только человеческие качества Гиппократа, но и путь становления его учения. Главная сущность героя в произведении раскрыта во многом размышлениями, вложен-ными в уста Эврифона, отца Дафны и известного в то время асклепиада: «Как определить величайшее благо в жизни? Большинство врачей предпочтут жизнь царского кесаря при пышном македонском или персидском дворе скромной доле асклепиада на острове Косе. А вот Гиппократ отказался от таких благ. Все зависит от того, в чем человек видит наибольшее благо: именно это и де-лает каждого таким, каков он есть: внутренняя потребность, которая ведет его через жизнь»… И Гиппократ сделал свой выбор… всю свою жизнь он посвятил медицине. «Гиппократ тут же погрузился в нескончаемый поток чужих забот  и страданий – в этом, собственно говоря, и заключается занятие медициной».
Дафна же стала ему верной женой, ее образ стал символичен и является примером спутницы жизни Великого человека, примером поддержки и опоры во всех начинаниях. Врачи понимают других людей, но не себя. Для этого им нужна помощь жены. Влияние, которое оказывает величайший из врачей древности Гиппократ на медицинскую мысль в течение 23 столетий, достаточно убедительно говорит об огромном значении его трудов для истории медицины и естествознания. В романе приводятся достоверные исторические факты о двух соперничающих между собой медицинских школ – Книдской и более новой Косской, представителем которой и был Гиппократ. Он ставил перед собой основной задачей – освободить медицину от слепой веры в сомнитель-ную мудрость прошлого и сделать ее наукой. Реальные события жизни, отраженные в романе, касаются в первую очередь, занятия всей его жизни. Описание первого четкого изложения научного метода – метода, который создал современную медицину и естественные науки, - мы находим в «Гиппократов-ском сборнике». Век за веком входившие в него трактаты списывались и вновь переписывались. В наши дни Гиппократа называют «Отцом медицины», а «Клятва» Гиппократа и теперь остается основой морального кодекса практикующего врача.
В заключение, еще раз вернувшись к главному герою, хотелось бы вспомнить слова византийского монаха-историографа, который выразил свое восхищение перед мудростью Гиппократа, восклицая: «Что сказал Гиппократ, то сказал сам Бог».

Автор: Екатерина Красникова

Николай Раевский известен большинству читателей как выдающийся писатель-пушкинист и автор военной прозы. Но в списке его работ есть и произведение, написанное в духе античности – «Последняя любовь поэта». Сложно понять феномен Николая Раевского, в семьдесят лет издавшего свою первую книгу, которая сделала его знаменитым и ставшую началом его стремительной (как может показаться) карьеры писателя, а в восемьдесят - сразу несколько книг изданы многотысячными тиражами, переведены на европейские языки.
«Последняя любовь поэта» - повесть о великом греческом поэте Фео-крите, жившем в III веке до н.э. Долгое время Феокрит был забыт, и лишь спустя два столетия грамматик Артемид и его сын Теон впервые собрали во-едино и издали его стихотворения. Подлинная же слава пришла после того, как давно умершего Феокрита назвал своим учителем великий римский поэт Вергилий.
Повесть, по сути, это то – что было или могло произойти в жзни по-эта… тысячи лет назад…
Николай Раевский сам отмечал, что биографию Феокрита мы фактиче-ски не знаем. По-видимому, его жизнеописания не существовало и в древно-сти. То немногое, что известно о жизни основателя буколической поэзии, сводится к нескольким фактам, упомянутым в его идиллиях, и к некоторым ненадежным утверждениям позднейших комментаторов – схолиастов. Они знали о жизни Феокрита, вероятно, больше, чем знаем мы, но все же знали, по-видимому, очень мало.
Однако каждый, кто внимательно прочел или прочтет его идиллии, со-гласится с тем, то образ их творца сам собою проступает на фоне его блистательных стихов. Еще римский поэт I века н.э. Марциал сказал: «В Феокрите чувствуется человек». Каждый читатель, конечно, воспринимает этот чело-веческий образ поэта по-своему. На мой взгляд, образ героя у Николая Раевского получился великолепным. Предшественников у него не было, в русской и зарубежной литературе нет произведений, героем которых являлся бы Феокрит. Сам автор писал, что «…с этим связаны неизбежные недостатки повести, в которой слишком часто приходилось давать волю воображению там, где хотелось бы исторической правды. Прошу читателей не воспринимать мою повесть о днях Феокрита а отрывок его романизированной биографии».
Действие повести происходит главным образом в городе Лампсаке, у входа из Геллеспонта в Пропонтиду.
Как вспоминал сам автор «Ночи в Алма-Ате мне напомнили Грецию — такая же ласковая теплынь, какую я описываю в «Днях Феокрита». Город со-вершенно удивительный — сплошной старинный парк. Есть в городе краси-вые здания  Но, в общем, растительность преобладает над архитектурой. Я рад, что наконец-то увидел нечто подлинное».
Повесть о «Днях Феокрита» мы не  можем использовать как историче-ский источник, рассказывающий о биографии поэта  как таковой. Но то, как великолепно передана эпоха, Греция с ее неповторимым очарованием, безусловно, не может не восхищать.
Произведение читается на одном дыхании, язык очень доступный, легкий и неотягощенный. Николай Раевский в своей повести очень умело, ненавязчиво использует термины, характерные для быта античной эпохи. Все они доступно объясняются автором в заметках, что позволяет легко восприни-мать текст любому, даже неподготовленному читателю, взявшему книгу в руки. Текст наполнен выдержками из идиллий Феокрита.
Произведение Раевского, исторического в плане передачи эпохи, но оно не о войне, не о мире, не о политике… оно о любви…, любви уже пожи-лого поэта Феокрита и молодой гетеры Миртиллы. Автор показал нам любовь многогранной и яркой… Это страсть и умиротворение, верность и обман, ожидание любимого и дни напролет, проведенные вместе.
Заканчивается повесть трагично… Главная героиня погибает. Ее убивает отвергнутый самовлюбленный актер. Можно по-разному оспринимать замысел автора – недолговечность счастья… зависть… потеря последней мечты… судьба и случай в нашей жизни… Но, на мой взгляд, одна из главных идей заключена в последних словах Феокрита: «В песнях нет сожаления о том, что живешь на свете». А покидая Лампсак, Феокрит об этом жалел. Последние строки повести – это стихи Софокла:
Высший дар – нерожденным быть;
Если же свет ты увидел дня, -
О, обратной стезей скорей
В лоно вернись небытья родное…
Каждого, наверное, мысли о бессмысленности жизни без любимого человека и о неизбежности страданий в жизни любого, заставят задуматься о своем… и каждого они, наверное, посещают в разные периоды жизни.

Автор: Алла Котина


Одной из самых сложных, переломных, кровавых и интереснейших эпох является начало нашей эры, ознаменованное принятием христианства и его распространением. Именно в то время разворачивается действие романа Фрица Маутнера «Ипатия». Сюжет основан на реальном историческом событии марта 415 г. н.э., когда в великопостный день толпа христианских фанатиков вытащила Ипатию – прекрасную женщину-философа, представительницу школы неоплатонизма, блестящего ученого своего времени из ее экипажа, заволокла в церковь, и там совершила своего рода жертвоприношение, содрав с прекрасной, но ненавистной представительницы язычества острыми устричными ракушками все мясо, до костей, и бросив останки в пламя. Эта ужасная трагедия превратила жизнь Ипатии в легенду. Ее светлый образ и трагический конец ее жизни являют уникальный материал для контрастных художественных произведений, а обрывочность сведений о жизни героини открывает широкий творческий простор для писателей.
Казнь Ипатии всегда была серьезным аргументом против деспотизма христиан-ской церкви, ее кровавых методов в определенный период развития. Официальной церкви пришлось тщательно выгораживать епископа Кирилла, который был вдохновителем рас-правы над Ипатией. Историк поздней Римской империи Эдвард Гиббон замечает по этому поводу: «Убийство Ипатии наложило неизгладимое пятно на характер и религию Кирилла Александрийского».
Произведение Маутнера написано в самом конце XIX века. Отличительной особенностью «Ипатии» при прочтении сразу же можно назвать резкую направленность против официальной церковности. Служители церкви представлены здесь подлыми, коварными, беспринципными властолюбцами. Таким образом, в этом отношении, произведение имеет некоторую тенденциозность. Для многих писателей образ Ипатии – это символ по-гибающей эллинской культуры. Она была истинной эллинкой, язычницей, ученым, фило-софом. Жизнь героини представлена в произведении живо и интересно. С раннего детства она проявила незаурядные способности к различным наукам, была любознательной, много читала, помогала своему отцу – математику Теону. Ее окружало огромное количество поклонников, но, никому из них она не отдала себя полностью. Лишь один, гот Вольф, пробудил в Ипатии ответное чувство, но он был христианином, и, следовательно, противником мировоззрения красавицы-философа. Девушка была крестницей императора Юлиана Отступника, и пронесла его идеи через всю свою жизнь. Небывалым успехом своих лекций в Академии по различным предметам, и в частности, критикой официального церков-ного христианства, Ипатия вызвала серьезное недовольство епископа, который через своих агентов, подогревая настроения черни, в итоге уничтожил ее. У прекрасного профессора было немало сторонников среди тех, которые были недовольны деятельностью церков-ников и их злоупотреблениями. Именно эти люди, в числе которых был и наместник Египта, защищали Ипатию до конца, некоторые погибли вместе с ней.
Невероятным по силе изображения является часть романа, повествующая о жизни отшельников-фанатиков. Один из служителей епископа Кирилла отправляется в места их обитания, с целью обратить их безумный гнев против Ипатии – ведьмы и исчадия ада, ко-торая околдовывает молодежь своими словами и внешностью. Автор подробно описывает жизнь отшельников, ужасные подробности их «борьбы с дьяволом». После соответст-вующей обработки старейшин, отшельники ринулись в Александрию. К ним присоединились местные фанатики-христиане, и эта дикая толпа растерзала ненавистную Ипатию.
Произведение насыщено экспрессией, яркими, эмоциональными моментами. То сильнейшее впечатление, которое оно производит, будет вызывать живой интерес еще ни у одного поколения читателей.

Автор: Юлия Сбитнева

Роман Д.С. Мережковского «Смерть Богов (Юлиан Отступник)» (1896) входит в трилогию «Христос и Антихрист», которая и принесла автору российскую и европейскую известность. Первая публикация романа называлась «Отверженный». По общему мнению, это сильнейший роман в трилогии, которая образуется идейно, а не сюжетно.
Великолепное знание истории, ее красочных реалий и подробностей, драматизм ха-рактеров, острота конфликта - столкновение молодого, поднимающегося из социальных низов христианства с пышной, ослабевшей, но еще пленяющей разум и чувства античностью позволило Мережковскому создать повествование незаурядной художественной силы. Один из «отцов» и теоретиков русского символизма создал свое произведение, пожалуй, на самом стыке реализма и символизма, что усилило эффект восприятия от обоих стилей.
Трагична фигура императора Юлиана (правил с 361 по 363 г.), который до воцарения тайно исповедовал языческое многобожие, а затем решился повернуть историю вспять, дерзнул возвратить обреченную течением времени великую, но умирающую культуру. Образ Юлиана уже был мастерски воссоздан Эдвардом Гиббоном в 3 томе его «Упадка и гибели Римской империи», но как художественный образ Юлиан не привлекал внимания крупных писателей до конца XIX в.
Сам Мережковский, как кажется, сочувствует своему герою, противопоставляя аске-тической, умерщвляющей плоть религии «галилеян» (христиан), устремленной к высоким, но отвлеченным истинам добра и абсолютной правды, светлое эллинское миросозерцание, с его проповедью гедонизма, торжеством земных радостей, прекрасной философией, ис-кусством, поэзией. Христианство иногда предстает в романе не утверждением высших принципов духовности, а всего лишь победой мощной воли, в том числе воли социальных низов. Вера в Спасителя – это религия бедных. И в восприятии народна Юлиан предстает не просто Отступником, но Антихристом, Анти-Христом, Диаволом. Сам император, ощущая свою историческую обреченность, раздираемый противоречиями, погибает со ставшей знаменитой фразой на устах: «Ты победил, Галилеянин!..»
Работая над трилогией, Мережковский ощущал, что идеалы христианства и ценности гуманизма, понятие Царства Небесного и смысл царства земного для него несовместимы, метафизически разорваны. Позднее он объяснит свои искания: «Когда я начинал трилогию «Христос и Антихрист», мне казалось, что существуют две правды: христианство - правда о небе, и язычество - правда о земле, и в будущем соединении этих двух правд - полнота религиозной истины. Но, кончая, я уже знал, что соединение Христа с Антихристом - кощунственная ложь; я знал, что обе правды - о небе и о земле - уже соединены во Христе Иисусе. Но я теперь также знаю, что надо было мне пройти эту ложь до конца, чтобы увидеть истину. От раздвоения к соединению - таков мой путь, - и спутник-читатель, если он мне равен в главном - в свободе исканий, - придет к той же истине».
Идея Третьего Завета будет воплощена в дальнейшем Мережковским в его философских сочинениях «Атлантида-Европа», «Иисус Неизвестный». Сознавая одним из первых начавшую ощущаться определенную исчерпанность христианства для тогдашней цивили-зации, и обращаясь снова к ушедшей античности, Мережковский создал образ также и ра-зорванного сознания современного ему интеллигента, находящегося в духовных исканиях. Вскоре последовавшие грандиозные социальные катаклизмы первой половины ХХ века (которые Мережковский почти пережил, он умер в декабре 1941 г.), показали, насколько был прав писатель и мыслитель в своих предчувствиях.

Автор: Алла Котина

Исторический роман «Таис Афинская» одного из выдающихся писателей второй половины двадцатого века Ивана Ефремова по праву можно назвать одним из лучших произведений, посвященных образу женщины в Древнем мире. Сюжет основан на широко известном историческом эпизоде – сожжении Персеполя знаменитой афинской гетерой, участвовавшей в походе Александра Великого. Данный эпизод долгое время отрицался историками, но в современных исследованиях Таис отводится надлежащее ей место. За-малчивание исследователями роли Таис Афинской, по мнению автора романа, объясняется тем, что ханжеская «мораль» не позволяла придавать столь большое значение «жрице любви». И. Ефремов представляет иное толкование слова «гетера», и, описывая жизненный путь Таис, доказывает важную роль, которую играли гетеры в жизни общества V–III вв. до н.э.
Выбор эпохи Александра Македонского не случаен. Автор объясняет его тем, что под влиянием этой выдающейся личности происходит своеобразный перелом во взглядах, мировоззрении, религии. Большинство художественных произведений, написанных об этом историческом периоде, центральной фигурой повествования избирают именно Александра. Роман Ефремова в данном отношении примечателен тем, что великий император фигурирует в нем как второстепенный персонаж: все внимание автора сосредоточено на личности Таис. Сюжетная нить – жизненный путь гетеры Таис, ее становление как лично-сти, поиски смысла жизни, религии, истины. В рассматриваемую эпоху происходили большие религиозные кризисы. Религия олимпийцев устаревала, женские божества стали сменяться мужскими. Серьезное влияние на духовную жизнь общества оказывала индий-ская религиозно-философская мысль, которая привела к развитию тайных вероучений. Эти процессы замечательно проиллюстрированы в романе. Таис, понимая бессилие официальной религии, пытается найти  ответы на интересующие вопросы в тайных верованиях. Для этого она много путешествует, посещает храмы, попадая подчас в смертельно опасные ситуации. Наиболее ярким эпизодом в этой связи можно отметить случай в еги-петском храме, когда героиня пренебрежительно отозвалась о звероподобных богах египтян, удивившись, как цивилизованный человек может поклоняться подобным чудовищам. В ответ на это, местные жрецы похищают ее и приносят в жертву божеству Себеку – нильскому крокодилу. Таис чудом оказывается спасена, но в дальнейшем ей еще не раз приходится бывать в опасных ситуациях. Эмоциональный накал и живое, яркое повествование Ефремова полностью поглощают внимание читателя, в повествовании нет ни одного скучного или слишком затянутого эпизода. Интереснейшим образом в произведении показаны древнейшие религиозные культы – остатки матриархата, связанные с великой женской богиней. Поэтому главное действующее лицо – женщина, допущенная к обрядам женских божеств, и, разумеется, достаточно образованная, чтобы, не страдая узким религиозным фанатизмом понимать происходящее. В эпоху Александра такой женщиной могла быть только гетера высшего класса. Афинские гетеры были женщинами выдающегося образования и способностей, достойными подругами величайших умов и деятелей искусства того времени. Само слово «гетера» означает «подруга».
Автор уделяет огромное внимание искусству античности, показывая насколько важную роль оно играло для человека того периода.
Информация исторических источников отражена в романе полностью. Художественный вымысел не искажает ее, а скорее даже наоборот, подчеркивает и иллюстрирует. Произведение может быть интересным для широкого круга читателей и, особенно, для начинающих историков. Его ценность, на наш взгляд, состоит не только в том, что оно раскрывает личность женщины определенного исторического периода, что бесспорно, весьма актуально и для нашего времени, но и способствует формированию правильного взгляда на античную цивилизацию в целом.

Автор: Юлия Гридасова

Хосе Карлос Сомоса родился в 1959 году на Кубе, сейчас проживает в Испании. Прежде чем начать свою писательскую деятельность работал психиатром. Долгое время он пользовался известностью лишь в узких «внутри-литературных» кругах. Резкому изменению ситуации способствовал выход в свет его романа «Афинские убийства». Это была пятая книга автора, ставшая бестселлером во многих странах мира, признанная критиками шедевром интеллектуального детектива.
"… Афины времен Платона. Эпоха расцвета философии – серии жестоких, непонятных убийств, жертвами которых становятся юноши-эфебы.
Снова и снова находят в уединенной роще останки тел, на первый взгляд растерзанных волками…
Снова и снова уходит от расплаты истинный убийца…
Наконец, расследование преступления начинают двое друзей-философов, способных подойти к нему с самой неожиданной стороны…»
Текст произведения Хосе Карлоса Сомосы построен особым образом – это своего рода роман в романе. Первая сюжетная линия повествует о расследовании убийств в Афинах. Во второй сюжетной линии появляется некий переводчик, который обнаружил древний текст и пытается его расшифровать. Помимо непосредственно перевода он во всем ищет скрытый смысл, ему кажется, что текст написан эйдезисом – «литературным приемом, выдуманным древнегреческими писателями для передачи паролей или секретных сообщений в своих сочинениях». В древнем тексте расследование постоянно заходит в тупик, трудно определить не только убийцу, но и мотивы убийств. А переводчик тем временем живет только своей работой с текстом. Его домыслы об информации, скрытой в этом тексте, тоже неоднозначны. Расследование движется – жертв становится все больше и больше. Сюжет детектива лихо закручен и под конец убийства уже не кажутся убийствами, а наибольший интерес для читателя представляет переводчик, и то, что с ним происходит.
На мой взгляд, самая интересная и важная сцена в романе это сцена спора в Акаде-мии между Платоном и писателем Филоктетом о написании идеальной книги. Платон говорил, что «существует пять уровней или ступеней познания всякого предмета: имя, определение, изображение, логическая дискуссия и сам Предмет, который и является целью познания»… «Первая ступень – имя, это может быть любое название. Например: «книга»… С определением понятно, оно четко названо самим Платоном, изображение возникает в наших головах по ходу чтения любой книги. Далее логика, то есть «обсуждение с помощью разума любой темы». Логическая дискуссия очень ярко представлена своеобразным общением переводчика с героями древнего текста, уже не существующего автономно, а ставшего самому героем этой книги. И последняя ступень – КНИГА, та самая, представляющая непосредственно предмет. Вот же она, лежит передо мной! Филоктет все-таки написал ее. Он выиграл этот спор…

Автор: Екатерина Красникова


Историко-авантюрный роман Гора Видала, современного классика, эссеиста, американского прозаика и драматурга, «Сотворение мира» - это эпического размаха сага о жизни Кира Спитамы, последнего внука пророка Зороастра, посла Дария Великого и Великого царя Ксеркса. Блестящее, точное и глубокое изложение классической истории, остроумие и динамичная интрига – все, что характерно для творчества Гора Видала.
Книга Гора Видала "Сотворение мира" является, пожалуй, самой лучшей иллюстрацией смысла Осевого времени Карла Ясперса в художественной литературе. Кратко эта мысль сводится к следующему: «Мифологической эпохе с ее спокойной устойчивостью пришел конец. Основные идеи греческих, индийских, китайских философов и Будды, мысли пророков о Боге были далеки от мифа. Началась борьба рациональности и рацио-нально проверенного опыта против мифа (логоса против мифа). Впервые появились философы. Человек в качестве отдельного индивидуума отважился на то, чтобы искать опору в самом себе. Отшельники и странствующие мыслители Китая, аскеты Индии, философы Греции и пророки Израиля близки по своей сущности, как бы они ни отличались друг от друга по своей вере, содержанию и внутренней структуре своего учения. Человек может теперь внутренне противопоставить себя всему миру. Он открыл в себе истоки, позво-ляющие ему возвыситься над миром и над самим собой» (Карл Ясперс. «Истоки истории и ее цель»).
Вымышленный герой Кир Спитама странствует по всему обитаемому миру V века до н.э. с поручениями от персидского царя, посещая Грецию, Индию, Китай. Сам он, будучи склонен к философии, неустанно ищет ответ на вопрос, как и кем была создана Вселенная. Пятый век до н.э. – крайне благоприятное время для подобных размышлений. Кир Спитама встречается в Индии с Буддой и представителями джайнизма, в Китае с Конфуцием. Свои воспоминания в старости, будучи в своей последней посольской поездке в Греции, он диктует Демокриту, который разбил их на девять книг.
Время, в которое разворачиваются описанные события, как нельзя лучше отражено в романе. Обрисовка той эпохи особо характеризует произведение Видала, как исторический роман. Он сумел создать колорит той эпохи, воскресить все своеобразие самых контрастных государств того времени.
Автор книги приглашает читателя посетить дворец Дария, последовать вслед за главным героем в Вавилон, отправиться в Индию и Срединное Царство (как называли в е времена Китай), познакомиться с нравами и обычаями обитателей тех мест, проникнуть в хитросплетения политической жизни государств древнего мира. Своеобразие описания определено, разумеется, личностью рассказчика. Кир Спитама в этническом отношении наполовину перс, наполовину грек по материнской линии. Но он вырос при дворе Великого Царя Дария и был в душе истинным персом. Греки описаны не в самом лучшем свете, жители Индии и Китая представлены более объективно, так как с ними Кир встречался впервые.
Язык, которым написана книга очень живой и легко воспринимаемый.
Получил ли Кир Спитама ответы на свои вопросы в конце пути? Однозначно сказать трудно. Он учился и учил, а учить нельзя, не узнав, что другие считают истиной. Ге-рой не раскрыл секретов мироздания, но он начал верить, что у мироздания нет ни начала, ни конца, и Вселенная постоянно развивается во времени, которое бесконечно.

В отличие от мифологии и «Темных веков», к которым относят время появления мифов, архаическая Греция (VIII-VI вв. до н.э.), несмотря на крупные исторические события – рождение полиса, Великую колонизацию, культурный переворот, привлекла достаточно скромное внимание авторов исторической прозы, имеющейся сегодня на русском языке и в переводах. Авторы романов и повестей пока прошли мимо таких фигур как Солон и Писистрат, Ликург и Анакреонт, Периандр и Поликрат... В центре внимания традиционно находится Гомер, а также Сапфо (с Алкеем). «Повезло» также и Архилоху, благодаря вниманию историка С.Я. Лурье. Остается лишь пожелать о том, что эта великая эпоха все же получит в ближайшее время более адекватное отражение на страницах художествен-ной прозы.

Юнссон Эйвинд. Жил человек в Этолии (Юнссон Э. Избранное. – М.: Радуга, 1988).
Шведский писатель Эйвинд Юнссон (1900-1976) является представителем философ-ского романа ХХ века. Об архаической Греции – один его рассказ. Герой его - маленький человек, сочинявший сказания о прошлом. Его скитания по Греции через пространство и время привели к появлению Гомера – великого сказителя.

Франс Анатоль. Кимейский певец (Франс А. Избранная историческая проза. – М.: Правда, 1989).
Рассказ одного из крупнейших французских писателей начала ХХ в. посвящен худо-жественной реконструкции биографии Гомера. Ионийское общество ранней архаики нарисовано реалистически и весьма достоверно.

Генкель Георг. Под небом Эллады (М.: Окто-принт, 1994. 496 с.).
Книга впервые была издана в России еще в конце XIX в. с богатыми иллюстрациями. Переиздание значительно скромнее полиграфически. Задачей автора было дать общую картину архаической Греции через ряд художественных образов.

Воронкова Любовь. Мессенские войны (разл. изд.).
Неоднократно издававшаяся повесть была в свое время рекомендована для внекласс-ного чтения школьников по истории древнего мира. На основе рассказов Плутарха и Пав-сания автор воссоздает события легендарных Мессенских войн VIII-VII вв. до н.э., в результате которых спартанцы покорили соседнююб область Мессению.

Луис Пьер. Песни Билитис (М., 1992. 90 с.).
Популярный в начале ХХ в. французский писатель одним из первых обратился к эротической тематике. Данное произведение – своеобразный апокриф. Написанный белыми стихами (или ритмизованной прозой) цикл коротких отрывков стилизован под текст легендарной Билитис – спутницы Сапфо.


Ауслендер Сергей. Флейта Бафилла (Ауслендер С. Петербургский миф. М., 2008).
Рассказ известного писателя-акмеиста, племянника Михаила Кузмина, впервые был издан в начале ХХ в. В центре сюжета – полумифилогический сюжет в пасторальном ду-хе, условно отнесенный во времена архаической Греции.

Ульянов Николай. Атосса (Поход Дария в Скифию) (Роман-газета. 1994. № 1. 48 с.; М.: Новая книга, 1994).
Русский историк и писатель (1904-1990), работавший с 40-х гг. на Западе, рисует картину персидского нашествия на Скифию. Жесткий, экспрессивный язык, яркие образы. В центре сюжета – Атосса, жена Дария, а также идея невозможности покорить извне огромные пространства Восточной Европы.

Гарднер Джон. Крушение Агатона (СПб.: Академический проект, 1994. 274 с.). Пер. с англ.
Роман 1970 г. впервые был переведен на русский язык в 1994 г. Известный американский писатель Дж. Гарднер (1933-1982) показывает мучительный для отдельной сильной личности процесс формирования государства на примере Спарты архаического времени.

Озерецкая Елена. Олимпийские игры (разл. изд.).
Детская повесть, рекомендованная для внеклассного чтения школьников, в художе-ственной форме рассказывает об Олимпийских играх в первые века их существования.

Лурье Соломон. Неугомонный (М., 1962. 88 с.).
Повесть об Архилохе – первом поэте Европы, выразившем свою индивидуальность в текстах. Автор книги – известный отечественный историк-антиковед. В повести реконструированы основные вехи жизненного пути героя, устанавливаемые по его стихотворениям.

Грин Питер. Смех Афродиты (М.: Эксмо, 1994. 402 с.).
Роман современного британского писателя о Сапфо – первой поэтессе Европы, «десятой музе». Книга представляет собой попытку объективной исторической биографии.

Клюкина Ольга. Сапфо, или Песни розового берега (М., 1998. 356 с.).
Еще один роман о Сапфо акцентирует внимание на чувствах и эмоциях героини, которые так ярко проявляются в сохранившихся стихотворениях и отрывках.

Автор: А.П. Беликов. Опубликовано: Классическая и византийская традиция. 2009. - Белгород, 2009. - С. 206-207.

Иллюстрации скверные.

**** Вейнланд В.Ф. Руламан. Повесть из времён каменного века.
Патриархальная жизнь простодушных пещерных охотников айматов. И появление на их земле новых людей - кельтов, которые привносят в их жизнь не только зачатки цивилизации вместе с бронзовыми орудиями и постройкой первых домов, но и рабовладение, господство, разделение людей на касты.
Но айматы не могут и не хотят примириться с таким положением вещей…

** Тан В.Г. Жертвы дракона. Роман о первобытной жизни человечества.
Есть интересные и верно схваченные автором моменты первобытной жизни. Но поступки героев порой алогичны и совершенно необъяснимы. Слишком много мистики. Очень портит впечатление огромный, в половину ущелья, но живой и прожорливый дракон - после него всё повествование уже сложно воспринимать всерьёз.

***** Обручев В. Земля Санникова. Ещё одно знаменитое произведение В. Обручева. Научная фантастика - классика жанра! (Любое издание, повесть часто переиздавали и она доступна).
Россия незадолго до начала Первой мировой войны. Самый север Сибири. Несколько очень разных, но одинаково порядочных и благородных людей решили проверить расска-зы охотников, что с берега далеко в море они видели верхушки гор какой-то большой земли. К тому же птицы на зимовку почему-то тоже летят в ту сторону - на север, а не на юг. А небольшое племя онкилонов, стиснутое со всех сторон враждебными соседями, не-сколько веков назад ушло вслед за птицами, туда же - на север, не могли же они уйти просто в море на верную гибель?
Преодолев море и льды, отважные исследователи находят эту землю, названную именем промысловика, первым увидевшего её. Вулкан, согревающий собой большой остров, обеспечивает ему почти тропические флору и фауну. Охота здесь невероятно интересна и увлекательна!
А самое главное - они встречают процветающее здесь племя онкилонов и устанавливают с ними дружеские отношения. Совместно с ними участвуют в большом сражении с дикими вампу (нечто среднее между поздними австралопитеками и ранними неандертальцами). Однако дальнейшее развитие событий подтверждает старую житейскую истину - хорошо долго не бывает. Извержение вулкана, землетрясение, наводнение, и, самое ужасное - начинает остывать сам вулкан, и на остров наступает лютая сибирская стужа. Коварный шаман, как и любой служитель культа, не любящий новаций и стремящийся любой ценой поддерживать своё влияние на сородичей, переложил «вину» за все катаклизмы на пришельцев и требует их смерти…
Очень хорошо переданы быт, обычаи и нравы неолитического времени - автор пользовался этнографическими и археологическими материалами исследователей Сибири.
Книга намного лучше тоже очень хорошего одноимённого советского фильма.